Николай Басков:
"Педагоги по вокалу от меня отказались"

      "Молодой человек! Занимайтесь в жизни тем, что у вас получается, но только не пытайтесь петь! Вас невозможно слушать!" Таково было мнение преподавателей Гнесинской Академии музыки, куда Николай Басков - нынешний солист Большого театра - пришел на прослушивание пять лет назад…Время показало, что уважаемые педагоги, мягко говоря, были недальновидны. Сейчас, в свои 23 года, Басков - мировая знаменитость. Его альбомы расходятся огромными тиражами, крупнейшие звукозаписывающие компании мечтают заключить с ним контракт…

      - Когда я поступал, у меня и в самом деле был противный скрипучий голос. Как только я начинал петь, меня останавливали: "Зачем вы так кричите? У вас что-то болит?"

      - Как же вам удалось из гадкого утенка превратиться в лебедя? То есть в соловья…

      - На концерте классической музыки в консерватории я услышал выступление Лилианы Сергеевны Шеховой. Меня буквально заворожил ее голос. Я подошел к ней, попросил прослушать меня и позаниматься со мной. И - о чудо! - она согласилась, за что я ей безумно благодарен. Работая со мной каждый день, она говорила: " Коля, ни на кого не обращай внимания. Придет время, и люди будут слушать твое пение и плакать!" Целыми днями я распевался, потом шел на занятия к Лилиане Сергеевне, затем возвращался домой, слушал Паваротти и засыпал с плейером в ушах. Утром пил сырые яйца в огромных количествах, и все начиналось сначала. В меня не верил никто, кроме меня самого, моего педагога и родителей, которые мирились с моим фанатизмом, с тем, что всю свою комнату я обклеил фотографиями Марио Ланца, с ежедневными голосовыми упражнениями… Бедные уши моих родителей!

      - А что вообще заставило вас стать профессиональным певцом?

      - Когда мне было 12 лет, я ездил на гастроли в Париж с Детским музыкальным театром Федорова и там первый раз в жизни увидел живой концерт Мадонны - с лазерами, с невообразимыми спецэффектами… Мадонна была моей любимой исполнительницей. Наверное, именно тогда я решил, что стану певцом и что у меня тоже будет грандиозное шоу.

      - Но опера и эстрада - это не одно и то же, не так ли? Как вы оказались в Большом театре?

      - Года три назад меня пригласили спеть партию Ленского в Новосибирской опере. Это был мой дебют, и я ужасно волновался. Но все прошло нормально, и меня пригласили на прослушивание к главному дирижеру Большого театра. Я приглянулся Марку Эрмлеру и худсовету. И оказался в труппе. Сейчас в моем репертуаре две партии - я пою Ленского в "Онегине" и Альфреда в "Травиате". А насчет того, что опера и эстрада - не одно и то же… Знаете, в Испании я занимался в мастерской у Хосе Каррераса (великий тенор был на моем выступлении в Америке, в закрытом президентском гольф-клубе, и пригласил на свой мастер-класс). Он мне сказал: "Я начинал с классической музыки, а заканчиваю эстрадной. Ты можешь сделать наоборот - тебе это не повредит". Жанр в музыке - вещь довольно условная. Не важно, в каком жанре ты работаешь, главное, как ты это делаешь.

      - А важно ли, как при этом выглядишь?

      - Наверное, сейчас вы зададите вопрос - от чего это я похудел три года назад на целых 18 килограммов, да?

      - Угадали!

      - Я начал худеть тогда, когда девушка, которая мне очень нравится, стала с любопытством листать спортивные журналы. Она смотрела на чужие красивые тела, а я просто с ума от этого сходил. Вот и взялся за себя.

      - Отсюда сразу вопросы: кто она, ваша избранница, и неужели вы так ревнивы?

      - Я сказал: "Девушка, которая мне нравится". Это совсем не значит "избранница". А ревнив я или нет - лишь мы с ней об этом знаем и… поставим на этом точку.

      - И как же вы истязали себя ради этой леди? Как вы худели?

      - Я заметил, что когда я рассказываю о своем похудании, то немедленно начинаю поправляться… Ладно, в последний раз расскажу. Я потратил на это три летних месяца, ходил в тренажерный зал, ограничивал себя в еде. Было непросто, ведь для певца главное - сон и еда, так что толстеем мы в силу производственной необходимости. Утром в день репетиции я должен плотно позавтракать, причем в особой чести мясо, хлеб и джем - чтобы быть "в голосе". Чем больше калорий я получу, тем лучше. За три-четыре часа до выступления нужно снова как следует поесть… Не так то просто мне было изменять привычный режим. Кроме спортивного зала я стал посещать бассейн (у меня, кстати, 2-й разряд по плаванию), ходить в сауну, потом я даже стал плавать в проруби - как настоящий морж… Высшей наградой за "самоистязание" стал мой дебют в Новосибирском оперном театре. Когда я, похудевший, легко выбежал на сцену, зал взорвался аплодисментами еще до того, как я взял первую ноту. Зрителей подкупило то, что я чисто внешне совпал с образом романтического героя Ленского (а это редко бывает у оперных артистов), и они захлопали мне авансом.

      - И, как оказалось, не ошиблись. Ведь партия Ленского стала вашей несомненной удачей. А какую еще роль вы хотели бы сыграть?

      - Мой ответ вас, наверное, удивит, но я мечтаю о… кино. Я бы с удовольствием снялся в фильме о Марио Ланца.

      - Конечно же в главной роли?

      - Естественно, не седьмым мальчиком справа!

      - А когда-то в Детском музыкальном театре Федорова в спектакле "Волшебная флейта" вы были третьим мальчиком. И ничего…

      - Это была моя первая вокальная работа. Но с тех пор прошло много времени и я многому научился. Теперь я морально вполне созрел для главных ролей и в театре, и в кино.

      - А как вы "морально созревали"? Иными словами, с чего начинался ваш актерский путь?

      - Когда мне было четыре года, родители брали меня под мышки, ставили на стул, и я начинал читать: "Три девицы под окном…". И всю сказку о царе Салтане наизусть шпарил, и руками показывал, и ногами притоптывал, и голоса менял, чтобы понятно было, где кто говорит. Но я любил не только рассказывать сказки. Я любил их слушать с пластинок, где роли озвучивали Алиса Френдлих, Михаил Боярский… Уже тогда всем было ясно, что я нарушу семейную традицию и не стану военным. Мой дед по материнской линии был профессиональным военным, как и мой отец.

      - Ну и дисциплина же, наверное, у вас дома. Подъем, зарядка, завтрак - все по уставу?

      - Нет дома все отдыхают от службы.

      - А кто ведет хозяйство?

      - Постирать или приготовить я могу сам, но хозяйка в доме - мама. Она окончила Педагогический институт им. Ленина, но работала всего два года - когда мы жили в Галле, в Германии. Мама была диктором местного телеканала, вещавшего на русском языке для семей советских военнослужащих.

      - Ваша мама отказалась от карьеры, чтобы больше внимания уделять вам?

      - Мама как-то сказала: "Моя карьера - это дом и семья". И свою карьеру она считает вполне успешной. А вот папа действительно отказался от генеральской должности из-за меня - ему для этого нужно было ехать в Одессу, но мы остались в Москве. Но, думаю, скоро он все равно получит эту должность.

      - А кто в вашем доме главный?

      - Отец - голова, а мама - шея. Вот и гадайте, кто главнее! Мама мне очень близка по духу, я всегда прислушиваюсь к ее советам. Она очень тонко все чувствует. Иногда даже слишком. Знаете, однажды во время сцены дуэли Ленского с Онегиным мама от страха вскрикнула и закрыла лицо руками. Она верит всему, что происходит на сцене, и как мать ужасается, когда в ее сына стреляют!

      - В жизни вы часто играете? Это, наверное, удобно, особенно если умеешь играть профессионально…

      - Все мы играем в жизни много ролей. Дома я - сын, на сцене - актер, в Академии - студент четвертого курса.

      - А где вы настоящий?

      - В храме. Перед каждым концертом иду в храм. Однажды за три дня до выступления в Гнесинской Академии у меня напрочь пропал голос. Я молился и просил Бога помочь мне. Проснулся я в то утро с высоченной температурой. Не знаю, на что я надеялся, но на выступление приплелся, хотя не мог даже говорить. Вышел на сцену и к собственному изумлению - запел! Представляете, как только я исполнил свою партию, у меня снова пропал голос. Вот тогда-то я по-настоящему понял значение молитвы.

      - Были в вашей жизни мистические сюжеты?

      - Мне иногда снятся вещие сны. Когда мы с Хосе Каррерасом еще не были знакомы и я видел его только по телевизору, мне приснилось, что он дарит мне цветы. Через три года Каррерас пригласил меня в Испанию на свой мастер-класс. Это ли не мистика? А перед первым сольным концертом в Москве мне снился один и тот же сон: будто я - орел, сижу на вершине огромной скалы, меня ослепляет солнце. А потом взлетаю, и… На этом первом концерте все было словно во сне: как меня принимали, как после выступления аплодировали стоя, как благодарили и жали руку самые известные люди страны - те, с которыми я мечтал хоть раз встретиться, в кого я был буквально влюблен. Мне рассказали, что Алла Борисовна Пугачева пришла на мой концерт 16 апреля со словами: "Ну, покажите мне эту звездочку". А после концерта она уже спрашивала: "Где эта звезда?" И держала в руках огромный букет цветов - для меня… Я был ошеломлен.

      - Что она сказала вам при встрече?

      - Алла Борисовна сказала, что у меня есть голос и голова на плечах.

      - Эта слава, внезапно свалившаяся с неба, - изменила ли она что-либо в вашей жизни?

      - Ничего, кроме того, что у меня часто просят автограф даже те, с кем я знаком уже много лет. А так… Сказать, что я всего уже достиг - это значит перестать развиваться. Для меня бы это было началом конца. Когда-то великую певицу Елену Образцову пригласили в "Ла Скала" на стажировку, на сто она ответила: "Я никогда не поеду в "Ла Скала" на стажировку. Я приеду туда звездой!" Через пять лет она вышла на сцену "Ла Скала" и покорила публику! Сейчас меня приглашают выступать в разных странах мира. Но я хочу остаться в России. И не только для того, чтобы доучиться. Я хочу здесь жить, петь и здесь добиться успеха… А потом покорить весь мир!

Виктория Витте

"7 дней", 17 - 23 июля / 2000, №29

Вернуться к содержанию