Если бы не друзья, я бы, наверное, уехал.

      В субботу и воскресенье в ГКЗ "Россия" пройдут концерты Николая Баскова, двадцатитрехлетнего тенора Большого театра и популярнейшего эстрадного певца. Его рейтинги зашкаливают, он возглавляет хит-парады, от него в восторге не только девочки-подростки, но и их мамы, и даже бабушки. И это, разумеется, не случайно - Басков занял нишу, которая до сих пор пустовала. Он соединил классику и эстраду, на его концертах звучат и оперные арии, и современная популярная музыка, и песни, которые были в моде двадцать, тридцать лет назад. Басков в полном смысле этого слова - народный певец, одновременно он создает новый для отечественной поп-культуры жанр.
      Есть искусства высокие, и есть искусства низкие: опера в нашей стране живет сама по себе, а эстрада существует отдельно. Так обстоят дела в России, на Западе же, по слухам, все давно переменилось - знаменитые оперные певцы охотно выступают на набитых разношерстной публикой стадионах и снимаются в телевизионных клипах. У нас не Европа, но клип с участием Баскова по телевидению уже прошел, на концертах в "России" с ним будет петь Любовь Казарновская, в них примет участие Президентский оркестр.
      Словом, событие должно получиться примечательным, а обо всем остальном Басков расскажет сам.

      - Николай, Вы, оперный певец, артист Большого театра, умудрились стать эстрадной звездой. Говорят, что в труппе Большого к этому относятся по-разному, и я не сомневаюсь в том, что дело здесь не только в банальной зависти. В нашей стране все еще существует четкая и незыблемая иерархия жанров, а Вы в вашем новом концерте вслед за оперными ариями будете петь песню, сочиненную одиозным персонажем поп-тусовки Дельфином…

      - Видите фотографию, на которой я снят с Хосе Каррерасом? Я ездил в Испанию, чтобы позаниматься в его мастерской, и как-то он сказал мне следующее: "Я начал с классической музыки, а заканчиваю эстрадной. Ты же можешь начать с эстрады и за-кончить классикой - тебе это не повредит".
      Посмотрите, что делают знаменитейшие оперные певцы Запада. За примерами не надо далеко ходить: вы приезжаете в любую европейскую страну, входите в гостиницу, усаживаетесь перед телевизором, берете в руки пульт ДУ и видите Паваротти, снявшегося в клипе, выступающего в ток-шоу Доминго, дающего интервью какой-нибудь скандальной программе Каррераса и поющую в техно-ритме Монтсеррат Кабалье.
      Там давно перестали чураться масс-культа - сегодняшняя жизнь все равно возьмет свое, лучше попытаться превратить массовую культуру в подлинное искусство. Более того, на Западе оперные певцы не боятся переносить классические вещи на эстраду. Лучано Паваротти и Пласидо Доминго почему-то не стесняются петь вместе с Майклом Джексоном и Стингом…
      Для меня этот концерт, прежде всего эксперимент - на нем я буду петь и старые советские песни, и Ave Maria. Решился я на это под впечатлением Сары Брайтман и дуэта Монтсеррат Кабалье с Фредди Меркьюри. Искусство живо, пока оно находится в движении и умеет привлечь публику: представляете, как было бы здорово, если бы эстрадная молодежь собралась в одном концерте и исполнила классику. "Отпетые мошенники", поющие Ave Maria, - чем не сенсация?! Да не поднимайте же брови - что еще может сегодня привлечь молодежь в оперу? Молодые люди не воспитывались на классике, и она им просто не нужна. На операх Чайковского, к сожалению, залы пустуют, а на знакомые, попсовые имена двадцатилетние придут.
      Меня совершенно не смущает то, что на концерте "Good-bye My Love, Good-bye" Демиса Руссоса прозвучит на русском языке (текст написал Дельфин - он же Андрей Лысиков, участник рэп-группы "Мальчишник", человек, на мой взгляд, очень талантливый). В Англии, Франции, Германии, кстати, даже очень известные иностранные оперы ставят на языке "страны пребывания" - ведь лучше же когда публика понимает, о чем в них идет речь…

      - У Вас есть и другие планы, связанные с эстрадой?

      - Говорят, что мной заинтересовался Эндрю Ллойд Уэббер (фрагменты из его мюзикла "Призрак Оперы" я исполняю в концертах). EMI, известная западная фирма звукозаписи, уже пригласила меня в августе этого года в Англию, где я должен встретиться со знаменитым композитором. Кроме этого, должен выйти второй раз мой альбом - на этот раз миллионным тиражом. А следующий альбом мы с моим продюсером Борисом Шпигелем задумали составить из эстрадно-классических хитов уходящего века.

      - Вас называют самым молодым исполнителем роли Ленского, Вы поете Альфреда в "Травиате". Судя по всему, Вы пришлись ко двору в Большом театре, у Вас есть планы и на следующий сезон. А вышли на оперную сцену Вы между тем совсем недавно и не в Москве, а в Новосибирске. Как все началось?

      - Началось все с того, что в самом раннем детстве родители брали меня под мышки и ставили перед гостями на стул - я читал стихи, и все были уверены, что со временем я обязательно превращусь в знаменитого артиста. Голос у меня обнаружился как-то внезапно, он словно "прорезался" в пять лет. Сначала это было колоратурное сопрано, высокий, звонкий голос. С десяти лет я пел в Детском музыкальном театре юного актера (попав в него, я и решил стать певцом), с которым объездил всю Европу и два раза гастролировал в США. Моя первая крупная вокальная работа - партия третьего мальчика в "Волшебной флейте" Моцарта. Мне тогда было всего двенадцать лет. С тех пор прошла целая жизнь, моя мечта сбылась, но родители так и не привыкли, что я пою в Большом, что по Москве расклеены афиши с моим именем. Иногда мне кажется, что для них я навсегда останусь нуждающимся в помощи и опеке ребенком: впервые увидев меня в "Онегине", в сцене дуэли, мама закрыла лицо руками.

      - Говорят, что своим успехом Вы обязаны именно им: они-де баснословно богаты и оплачивают и Ваши концерты, и клипы…

      - Им будет интересно об этом узнать. Мой отец военный, а мама домохозяйка. Они никогда не были богатыми людьми, но своей судьбой я обязан именно им: вкус к классической музыке мне привила семья. Бабушка и дедушка несколько раз в неделю ходили в театр - он был им просто необходим. Родители тоже любили драматическую сцену, но со временем у них появились другие планы на мой счет: мама хотела сделать из меня Кисина, а папа - Сальникова, и все детство я провел за фортепьяно, отвлекаясь только на плавание. Но ни знаменитого спортсмена, ни великого пианиста из их сына не получилось (хотя второй разряд по плаванию у меня все-таки есть).
      Когда бабушка с дедушкой умерли, родители продали их квартиру, дом и автомобиль, одели меня с ног до головы, купили мне маленькую старую "Ауди", чтобы я не подхватил какую-нибудь дрянь в метро. Кроме этого, они заплатили большие деньги педагогу, учившему меня вокалу. Более того, отец пожертвовал ради меня карьерой, отказавшись от перевода из Москвы.
      Так что слухам верить не стоит. Я ведь уже побывал и племянником Ирины Архиповой, и близким родственником Владимира Васильева. И в родичи Геннадия Селезнева меня кто-то записал… все это, разумеется, полный бред.

      - Как Вы все же попали в труппу Большого?

      - На Международный день театра меня пригласили спеть партию Ленского в Новосибирской опере. Волновался я ужасно. Но дебют прошел хорошо, и мне предложили прослушаться у главного дирижера Большого театра: я глянулся и Марку Эрмлеру, и худсовету. Так я и оказался в оперной труппе Большого театра. Сейчас в моем репертуаре две партии - я пою Ленского в "Онегине" и Альфреда в "Травиате".

      - И выглядите при этом достаточно необычно - на оперной сцене привычней видеть немолодых и располневших теноров.

      - Когда во время своего новосибирского дебюта я выбежал на сцену, зал взорвался аплодисментами еще до того, как я взял первую ноту. Зрителей подкупило то, что я чисто внешне совпадал с хрестоматийным образом романтического героя, и они захлопали мне авансом. Но толстеют певцы в силу "производственных" причин: главное для них - сон и еда. Утром перед репетицией нужно плотно позавтракать, причем в особой чести мясо, хлеб и джем: чем больше калорий ты получишь, тем лучше. За три-четыре часа до выступления снова надо как следует поесть, а затем тебя потянет на сладкое. Не помогает даже спорт - после тренировок начинаются проблемы с дыханием. Я тоже набрал вес, - что я с собой вытворял для того, чтобы его сбросить, вы и представить не можете. Ходил в сауну, голодал, пичкал себя китайскими травами. Чтобы похудеть на 18 килограммов, я потратил целое лето.

      - Значит, оперный певец может забыть о хорошей физической форме?

      - Ну почему же. Я хожу в спортивный зал, бассейн, а иногда даже плаваю в проруби. Да-да: я, в придачу ко всем моим достоинствам, немножко морж.

      - Чего бы Вы хотели от судьбы?

      - Мне грех на нее жаловаться: у меня есть замечательные друзья (в последнее время мной занимается продюсерский центр "Музыка, совершенство, красота", поддерживающий молодых артистов), меня любят зрители. Если бы не это, я бы наверное уехал. Ведь на Западе меня знают: я много пел в Италии, Испании, Америке, Франции, Израиле, Германии. Мне предлагали остаться в Америке и доучиться там при школе "Метрополитен". Приглашали выступить под патронажем аукционного дома "Кристи". Но я хотел остаться в России, петь здесь и добиться успеха тоже здесь.

      - А что Вы можете вспомнить приятного из здешних, российских, впечатлений?

      - Реакцию телезрителей на клип "Памяти Карузо" (я его, кстати, сильно изменил - в оригинале все звучит в другом размере). После того, как я его спел на ТВ, женщины, и слыхом не слыхавшие о знаменитом итальянском теноре (а он, как известно, был толст, черноволос и умер в начале двадцатых, когда ему было сильно под пятьдесят), оборвали телефон театра:
      - Скажите, когда будет выступать Карузо?
      - Тот, кого вы имеете в виду, на гастролях. А сам Карузо давно умер.
      - Надо же! Такой молодой…

Алексей ФИЛИППОВ

"Известия" 19 мая 2000 г

Вернуться к содержанию